The Ghost Pub: что вы за музыканты, если бросаете музыку?

Шоу-бизнес Дата 29-07-2016, 21:50
The Ghost Pub: что вы за музыканты, если бросаете музыку?
О себе

Дима (гитара, вокал): Прежде всего мы музыканты, дети цветов, дети космоса. Мы верим в космос: чем больше ты от него жаждешь, тем больше он тебе даёт. Музыка — это для нас очень кропотливый процесс, мы стараемся очень тщательно всё обдумывать. Это высокий процесс, а не просто взять от балды гитару и сыграть пару аккордов.

Саша (бас, бэк-вокал): Нам хочется обработать каждый звук, как это делали Pink Floyd. Даже если из песни вышел алмаз, нужно закрываться в студии и этот алмаз огранять, чтобы он получился действительно лучшим. Нужно, чтобы сольник хорошо лёг под вокал, чтобы бас не выбивался, где-то нужно сыграть, а где-то промолчать, уступить место. Даже если запись гитары запланирована на завтра, мы можем отменить запись, если не уверены, что всё к ней готово. Всё должно звучать действительно круто, и мы лучше пару лишних дней отдадим, чтобы всё хорошо отрепетировать. Для нас очень важно, чтобы мы сами были довольны записью, пускай даже это будет очень сложно и отнимет много времени. Да, мы всё делаем долго, но мы понимаем, что нужно делать именно так. Нам нравится сам процесс.

Дима: Мы не относимся к музыке как к работе. Музыка — это больше, чем работа. Это жизнь. Наши гитары — наши руки.

Саша: Раньше каждый из нас играл сам по себе, а потом мы встретились и поняли, что можно выжать из этого что-то большее. Мы начали активно сотрудничать с Павлом Некрасовым, владельцем «Студии 33».

Дима: В январе, на Новый год, благодаря Павлу у нас случился первый концерт в замке Риттербург. Получилось в духе рок-н-ролла: маленькая гримёрка, много виски, много волосатых парней… И пускай там было совсем немного людей, мы видели, как эти люди зажигаются и буквально сходят с ума. Они подходили к сцене прямо во время выступления и спрашивали: «Ребята, это ваши песни?» А песни были действительно наши. В тот момент это очень вдохновило.

Саша: Наше название — «Призрачный паб» — словно целая история. Мы любим ходить по барам. Мы идём туда не напиться, а послушать музыку, что-то обсудить, решить, построить какие-то планы.

Дима: Рок-н-ролл — это ведь нечто большее, чем жанр. И, естественно, пабы, бары — это древнее обиталище всех людей, которые в этой теме. В барах есть какая-то особая атмосфера. В Минске не так много баров, а пабов вообще очень мало. Зато у каждого есть какая-то определённая концепция, есть бармен, который всегда с тобой поговорит, есть люди, которые туда приходят.

Саша: Бар — это такое пристанище, где можно уютно засесть и остаться с другом один на один. Кафе — это совсем другое, туда можно прийти с девчонкой. А паб — это почти как твоя комната или квартира, здесь особая атмосфера. Сидишь, куришь, много говоришь…


О EP

Саша: Эти песни мы отрепетировали в ночные смены. Приходили на репточку в 11 вечера и оставались до 6 утра.

Дима: Приходили, запирались, скуривали по семь пачек сигарет и выдумывали очень много материала. У нас на самом деле очень много песен, но выпускать хочется то, что выходит, на наш взгляд, действительно хорошим. Я, например, очень самокритичен — и к себе, и к своему творчеству. В то время мы решили, что эти песни действительно неплохо звучат.

Саша: Когда мы придумали эти две песни, мы стали всегда начинать репетицию с них, чтобы зарядиться энергией, и мы так до сих пор делаем. Заряжаемся от них сразу, даже не знаю, почему: может, это действительно самое удачное, что мы придумали за последние полгода. Мы думаем, что под эти песни можно отлично потанцевать. Получился вот такой гаражный рок-н-ролл.

Дима: Опять-таки, мы не гаражники и не рок-н-ролльщики. Жанра у нашей музыки в принципе нет. Ты просто приходишь в студию с идеей: «Давайте сегодня напишем что-то вот такое». Иногда это блюз, иногда какой-то соул, иногда психоделика, гараж… Возможно, следующая наша песня будет ритм-н-блюзом с примесью нео-соула и хип-хопа. Возможно, мы пригласим чернокожего парня, и он зачитает пару речитативов. Мы не в гараже играем, не в психоделике и не в блюзе, мы играем во всём, что приходит в голову.

Первую EP мы записали дома, своими силами, звукорежиссёром был Саша. А из этих двух песен мы решили сделать полноценные записи, и в этом нам помог Паша Некрасов. Как правило, человек, который записывает тебя или сводит, спрашивает, какого результата ты хочешь добиться, и делает ровно так, как ты скажешь. С Пашей по-другому: он видит, где можно сделать лучше, подсказывает, не стесняется сказать: «Нет, ребят, вот здесь полное дерьмо, давайте это изменим». А иногда мы хотим что-то поменять, а он убеждает: «Да нет, зачем? Мне здесь нравится, я бы так и оставил». Так что у нас есть четвёртый человек, который всегда подскажет, и мы к его мнению прислушиваемся. И когда Паша свёл эту EP, мы сразу сказали: «Ничего себе! Круто!»

«Special» записана «пачкой», это практически живое выступление; «How» — наполовину. Мы стараемся добавлять минимум какой-то обработки. Сейчас ведь как: приходит чувак в студию, берёт гитару, накладывает двадцать дорожек, сверху семь каких-то битбоксов, побольше синтов — и музыка становится синтетической. А ведь отцы — Джон Леннон, Сид Баррет — делали всё в сыром виде, и мы старались делать то же самое. Есть особые моменты: например, в «How» мы задействовали тромбон. В записи поучаствовал Илья Бельский, наш друг. В группах он не играет, он «классик».

Саша: У меня давно была мечта добавить духовые. Мы как-то шли с Димой по улице, обсуждали запись, и я сказал: «Слушай, в куплетах чего-то не хватает, надо добавить. Может, тромбон?» Дима сразу ответил: «Да, у меня вот как раз есть Бельский, давай позовём его». И Илья сразу же согласился нам помочь.

Дима: К сожалению, мы ограничены в ресурсах. Вообще мы мультиинструменталисты, но, естественно, есть специалисты, которые делают многие вещи лучше нас. Конечно, хотелось бы не самому сыграть на мандолине, а пригласить на запись человека, который разбирается в этом лучше. Ведь хочется не просто сделать какую-то музыку, но и максимально добавить в неё чего-то особенного, нового, круто звучащего. Если бы ресурсов было больше, мы делали бы полный космос.

Тексты песен могут показаться белибердой, набором слов, радугой и калейдоскопом, но на самом деле в них есть смысл. Нам хочется заставить людей задуматься, хочется взывать к каким-то высшим материям внутри человека. Мы видим определённые проблемы — о них и пишем. У кого девушка ушла, у кого-то собака умерла…

Саша: Много травы.

Дима: Да, травы иногда много…

Саша: Да нет, я сейчас про свой чай говорю. В нём травы много плавает.

Сначала мы думали сделать для обложки фотосессию, а потом отошли от этой концепции и решили, что было бы неплохо сделать что-то абстрактное. И Дима как-то предложил: «Слушай, ты будешь как раз идти в студию мимо парка Челюскинцев… Сфоткай деревья». Я штук пятьсот нафоткал, потом сидел дома, выбирал, думал: «Вот это, наверное, самые интересные деревья, которые я видел!»

Дима: Те четыре или пять деревьев (сколько их там было?) действительно самые лучшие в Минске.

Саша: К фону из деревьев добавили треугольник: он символизирует, что нас трое. Добавили космос, символизирующий нашу концепцию, мировоззрение. Я ещё немножко пошаманил — и получилась обложка.


О влияниях и кавер-группах

Дима: Говорите, наши песни напоминают о группе The Horrors? Это странно. Когда мы писали песни для первой EP, я даже не знал о существовании The Horrors. Когда я писал, например, песню «Fall Down», я заслушивался Led Zeppelin. Там даже цитата во вступлении из «In My Time of Dyingю. Да, мы слушаем Queens of the Stone Age, да и The Horrors балуемся периодически, но это далеко не всё, чем мы вдохновляемся. Я, например, люблю старый луизианский и чикагский блюз.

Саша: Чего мы не можем себе позволить — так это играть каверы. Когда мы начинаем играть чужие песни, это просто вырвимозг, вырвируки и вообще уйди-из-мира-музыки. Мы сколько раз уже пробовали и убедились: каверы — это бесполезная для нас штука.

Дима: У нас две ипостаси играния каверов: либо мы делаем что-то, что совсем не сходится с оригиналом, либо переигрываем вчистую, фанатея от какой-то музыки. И то, и другое — крайности. А мы считаем, что нельзя впадать в крайности, нужно балансировать. Среди кавер-бэндов тоже есть отличные проекты: Hummuskiss, например, там играют Рома из Avias и Валерия Володько из Harotnica. Я специально ходил на их концерт: было очень круто.

Саша: Есть кавер-группы, которые просто ради денег собрали команду. И если кавер-бэнд делает своё дело классно, нравится людям, то рядом найдутся завистники. Это как в большом балете, где балерине от зависти на пачку наступят, чтобы она не вышла на сцену. Конкуренция.

Дима: Неприятно, когда ребята называют себя музыкантами, а деньги ставят выше творчества. Это, по-моему, в корне неправильно.


О тусовке

Дима: У нас очень много групп, которые сидят в студиях и делают действительно стоящую музыку, но они не слишком известны. Я иногда спрашиваю у знакомых: «Знаешь вот этих ребят?» Те смотрят на меня большими глазами, словно рыбы, вылезшие из-под воды: «А кто это вообще такие?» Это печально. Таланты есть везде.

Саша: Мы удивляемся: почему организаторы не вытягивают андеграундные группы на фестивальный уровень? Потому что они непропиаренные и на них никто не придёт? А ведь придут на самом деле. Просто организаторы в эти группы не верят. И музыканты опускают руки, нередко вообще прекращают свою деятельность. Вот, например, группа The Fantastiques: ребята уже год назад начали писать материал, причём писались винтажно, на плёнки, и у них эти плёнки уже лежали целой стопкой. И так, по-моему, всё и лежит, ничего не выпустили, и от группы ничего не слышно.

Дима: А ведь люди ходили на их концерты, народ пёрло, но дальше дело всё равно не пошло. У нас всё застопоривается на определённом моменте, и дальше никто не идёт. Никто не хочет делать больше, всем тяжело, неподъёмно. И это обидно. Что вы за музыканты такие, если бросаете музыку?

Саша: Раньше в Минске была крутая тусовка рок-н-ролльщиков, и мы немножко варились в этой тусовке. Люди приходили, общались, делали концерты. А в итоге эта тусовка как будто взяла и развалилась. По заводам, что ли, все разошлись, но исчезло всё в один момент. Словно сигнал подали: «Всё, ребята, заканчивайте. И давайте с этого момента побольше депрессии». Пораспадалось очень много групп. Наверное, где-то уже полгода, как совсем ничего не слышно. Полгода — это немалый срок.

Дима: В музыке даже одна секунда значима.

Саша: Как будто вымер рок-н-ролл. Что тут сказать? Надо вставать, ребята, надо продвигаться. Кто, как не мы? Кто вообще ещё рок-н-ролл играет? Можно, конечно, сложить руки, сидеть дома и классно проводить время за бутылочкой пива, смотреть «Беларусь-1».

Дима: И «Беларусь-2».

Саша: Если одни люди любят своё дело, если они действительно делают то, что им нравится, то другие начинают заряжаться их рок-н-ролльной энергией. Для нас пытаться нести эту энергию — это некий долг. Это честь для нас.

Саша: Мы не боимся затеряться среди групп, и мы ни с кем не конкурируем, мы дружественная группа. Пускай нас приглашают, пускай к нам стучатся: «Давайте будем вместе джемить, организовывать концерты, ходить в пабы». Дружить. Это же круто. А показывать пальцем друг на друга: «А, они то же самое играют, что и мы, надо срочно выделяться, надо играть Джастина Бибера!» — это глупо.

Дима: В нашей прессе нередко можно услышать, как одни группы нелестно отзываются о других. А я считаю, что мы все едины, занимаемся одной вещью, это всё должно нас сближать. Мы просто есть, мы творим и прежде всего ставим перед собой цели разбудить народ, показать людям, что всё ещё живо. Ребята, проснитесь!


О деньгах и успехе

Дима: Конечно, как бы мы ни хотели заниматься исключительно музыкой, это не всегда удаётся в нашем социуме. Мы живём не в Лос-Анджелесе, где можно в каждом подъезде поджемить и сразу записаться на старый бобинный магнитофон, и не в Лондоне, где люди спонтанно собираются в маленьком парке и играют у всех на глазах. У нас такого нет. У нас таких ребят скорее разгонят. А про финансы я даже не говорю.

Саша: Конечно, здорово, когда люди приходят на концерты. Но культура посещения концертов у нас отстаёт. Я заметил тенденцию: организовывается бесплатный концерт, а приходит от силы человек десять. Это ведь так обидно: музыканты стараются, работают, вкладывают деньги в репетиции, не говоря уже о записи. А отдачи никакой. Конечно, как бы ты ни старался, если кому-то твоя музыка не нравится, он на твой концерт не придёт. Но я думаю, что если наша музыка нравится нам, то понравится и публике. Если во время репетиции возникают мысли: «Фигня… А ладно, пипл схавает!», то ничего и не получится, чуваки, можете сразу закрывать эту тему. А если музыканты играют — пусть даже рокешник какой-то паршивый — и тащатся от этого, то люди видят, ловят.

Дима: Есть много людей, которые занимаются творчеством только ради того, чтобы получить какую-то славу X, которая потом умножится на денежное количество Y. Я никогда этого не понимал. Любой человек хочет жить достойно, конечно. Это нормальное желание — обеспечивать себя, свою семью и так далее. Но обсуждать какие-то материальные вещи — глупо. Дело ведь не в том, что у нас нет денег. Дело в людях. Дело внутри нас.

Такая тенденция всегда была: ребята собираются в гараже, играют какую-то музыку, тешат гордыню внутри себя, хвастаются перед девчонками: «Я играю в группе, детка». Но я, например, стараюсь отстраниться от всех этих мыслей. Я человек, и высшая моя гордость в том, что я живу, я хожу по улице, я крут уже этим. А то, что я играю в группе, никак не превозносит меня над другими.


О планах

Дима: Конечно, на сцене мы не менее энергичны, чем на записях. Даже наоборот: «Special» по энергетике вышла одной десятой живого выступления, «How» — одной тысячной. Когда ты выходишь на сцену, перед тобой стоит публика, и ты что-то делаешь — корчишь рожи, танцуешь — идёт обмен определённой энергией. Воспроизвести ту же энергию в студии, когда реального слушателя нет, я, например, не способен. Считаю, это удавалось только каким-то дьявольским ребятам типа Роберта Джонсона или Led Zeppelin.

Саша: На концерте 1 января Дима играл просто как псих. Он так по струнам жахал, что у меня все провода отключились, и я какое-то время играл на отключённой гитаре.

Дима: Осенью у нас обязательно будут концерты. Всё будет: афиши, приглашения. Уже скоро.

Саша: Мы пишем новый альбом. У нас есть пара песен, пара идей, и если в первый раз мы ушли в гараж и рок-н-ролл, то сейчас мы хотим больше психоделики.

Дима: Просто мы теперь связываемся с космосом очень крепко и тесно.

Саша: Мы готовы к сотрудничеству с любым организатором. Пусть зовут нас, и мы взорвём танцпол. А пока выпускаем своих деток — я имею в виду песни — в вольный полёт на Ultra-Music. Пожалуйста, лелейте их. И пишите нам хорошие отзывы.

Источник: ultra-music.com

шаблоны для dleскачать фильмы