Мистик углеводородной эпохи

Культура Дата 5-10-2017, 13:33
Новый роман Виктора Пелевина — о нашествии кремниевой цивилизации, цене подпольной мудрости и злых птицах с рогаткой
Мистик углеводородной эпохи

Обложка романа «Любовь к трем цукербринам»

Очередное изделие главного буддиста русской литературы Виктора Пелевина появилось в книжных магазинах и одновременно в библиотеках страны 9 сентября. «Любовь к трем цукербринам» ожидаемо станет хитом продаж и также ожидаемо не попадет в списки литературных премий: уж проще вручить НацБест анонимному Фиглю-Миглю или дать Русский Букер за «галиматью об огненной елде и золотых лядвиях», чем отметить профессиональной премией Пелевина, который старательно убивает в себе писателя и пестует пророка.


Нашу литературную администрацию Пелевин игнорирует так же, как и властители дум его не замечают. Последнее Пелевину явно не нравится: с теми, кого он считает конкурентами по цеху, писатель разделывается не самым пристойным образом. В романе «Т», например, под именем криэйтора Г. Овнюка он вывел Бориса Акунина, а упрекам Владимира Сорокина в продажности посвятил целую главу.


Столь же агрессивно Пелевин относится и к собственному читателю. Не так-то просто одолеть суконный язык авторских проповедей, которые составляют большую часть текста. Даже роман S.N.U.F.F., который относится к числу авторских удач (хотя и был обруган критикой за занудство), Пелевин явно в последний момент перед сдачей книги в печать снабдил вводной главой, написанной наспех, неряшливо и так неимоверно уныло, что только очень смелый человек продолжит чтение. «Бэтман Аполло» написан будто нарочно для того, чтобы позлить белоленточного читателя откровением, что его героический протест срежиссирован мировым правительством вампиров, которые питаются человеческими эмоциями. К сожалению, книга немного запоздала и вышла уже после спада протестной истерии.


В отличие от опоздавшего и неактуального «Бэтмана» предыдущий роман S.N.U.F.F. — достаточно оригинальная антиутопия. Несмотря на то, что топография романа вдохновлена классическим «Мы» Замятина, основная идея «порноискусства» довольно грубо утащена из романа Линор Горалик и Сергея Кузнецова «Нет», а многословные описания сражений на Поле Оркской Славы слишком близко напоминают битвы библиотекарей из одноименного романа Михаила Елизарова. В этом перечислении — суть творческого метода Пелевина: склейка переписанных суконным языком контент-менеджера фрагментов современной литературы, анекдотов и новостей вперемежку с порциями подпольной мудрости, которая раз от разу сводится к притче о Чжуан Цзы и бабочке.


«Любовь к трем цукербринам» — смесь «1984», «Матрицы» (устройство «фейстопа», на котором проводит свою виртуальную жизнь герой одной из четырех повестей книги, выдает близкое знакомство автора и с источником «Матрицы», «Футурологическим конгрессом» Станислава Лема) и ряда предыдущих книг самого Пелевина. Кеша, реинкарнация образцового представителя «креативного класса», живет на офшаре 23444-2Ж, висящем над Жулебино. Дело происходит в XXIV веке, и этот офшар устроен попроще, чем последний оплот цивилизации в S.N.U.F.F., действие которого относится к очень далекому будущему. Автор изрядно пошутил и дал населению офшара 23444-2Ж самоназвание «кряклы». Эти кряклы всю свою жизнь лежат в железных гробах. Окружающая действительность транслируется им прямо в мозг через разъем «фейстопа», а качество этого виртуального мира зависит от количества виртуальной валюты, «шэринг пойнтс». Чем больше «пойнтс», тем лучше у тебя на фейстопе приложения и вкуснее кажется питательная смесь, которая автоматически подается в рот по центральному трубопроводу.


Материалы по теме
18:33 14 августа 2014

Мистик углеводородной эпохи


Птицы, свиньи и добрые люди
Отрывок из новой книги Виктора Пелевина «Любовь к трем цукербринам»

Кеша (его имя пишется как Che и переведено в кириллицу с машинной «ошибкой локализации») — обыкновенный крякл на вэлфере. Его жизнь в гробу на пятикилометровой высоте над Жулебино посвящена, как обыкновенно водится у героев Пелевина, полуграмотных полуинтеллигентов, экзистенциальным трудам: сокрытию от Большого Брата (здесь это — Три Цукербрина, они же олицетворяют Свет Абсолютной Любви) своих диссидентских прозрений о природе реальности – раз, и сокрытию от него же своей пламенной страсти – два. Иногда прозрения и страсти неразличимы («Чапаев и Пустота»), но кешин случай не таков: его снедает удивительная в XXIV веке низменная любовь к японским школьницам, которую он по мере слабых сил реализует на своем фейстопе. Кавайная Little Sister — всего лишь виртуальная помощница, пришедшая из интерфейса Windows, но Кеша, хитро употребив программный баг, умеет подставлять ее образ поверх своей «социальной партнерши» Мэрилин. Партнершу, которая делит с Кешей двухместный гроб, герой романа видел только в ее лирическом образе на фейстопе; их реальный контакт ограничен дыркой в гигиенической перегородке. Устами пророка Анонимуса автор напоминает, что половые сношения через дырку в простыне заповеданы «еврейским законом», но линия еврейского заговора не получает развития. Пелевин имеет в виду заговор кремниевой цивилизации, которая работает, оказывается, не на электричестве, а на человеческой сексуальной энергии.


Раскрыв читателю эту тайну, Пелевин делает вывод, ради которого написана повесть Fuck the System: «все эти креаклы, хипстеры и прочие мерчендайзеры» всего лишь «любовники заэкранной тьмы» или, немедленно поясняет автор свой вычурный эвфемизм, — «экранные дрочилы». Иллюстрируют эту глубокую мысль резонерские рассуждения популярного философа и знаменитой телеведущей наших дней, которые увековечены в виде приложений фейстопа.



Мистик углеводородной эпохи


Виктор Пелевин

Страданиями Кеши, который очень похож на карикатурного Уинстона Смита из «1984», «Любовь к трем цукербринам» не исчерпывается. Еще в книге есть новелла о злых птицах, которые пуляют людьми из рогатки (источник—стихотворение Введенского «Птицы») и описание рая для хомячков, написанное по популярной когда-то песне группы «Аквариум». И все эти страсти мерещатся некоему одинокому юноше, который нашел сундук эзотерической литературы, со скуки все прочел, вырастил на лбу третий глаз и стал кем-то вроде смотрящего за человечеством.


Есть подозрение, что Пелевин наконец-то написал о самом себе. Отвращение, с которым он пишет об «облигациях и ваучерах духа времен Олимпиады-80», трудно подделать. С искренней ненавистью Пелевин громит и современников, утонувших в соцсетях, и психоделические откровения шестидесятых. Откровения эти запали Пелевину глубоко в душу — ранние рассказы он подписывал говорящим псевдонимом Со Лу Тан (лекарство от кашля, из которого в бытовых условиях изготавливался сильнодействующий стимулятор, вызывавший стойкие психозы — прим. «Ленты.ру»), а в последней книжке вдруг всплывают напрямую не связанные с содержанием то «ацетон, уксус и марганцовка», то еще что-нибудь из химического набора психоделического советского юноши. Эти скучные тайны мироздания мистику углеводородной эпохи давно приелись, но новых у Пелевина для нас нет. Каждая страница «Любви к трем цукербринам» пропитана сожалением, что мир не предлагает нам ничего нового и интересного. Желательно — бесплатно.



Арсений Штейнер

шаблоны для dleскачать фильмы